Впусти меня. Страница 6

Но не здесь. В этом мире он подошел к своей сумке, открыл ее. Следовало торопиться. Он быстро натянул дождевик поверх одежды и вытащил инструменты. Нож, веревку, большую воронку и пятилитровую канистру.

Все это он разложил на земле рядом с мальчиком, в последний раз окинув взглядом его юное тело. Потом взял веревку и приступил к делу.

Выпад, еще выпад. После первого удара ножом Йонни понял, что на этот раз все будет по-другому. Из глубокой раны на щеке захлестала кровь, и он рванулся в сторону, пытаясь уйти, но Убийца его опередил. Пара стремительных взмахов руки — и он перерезает Йонни сухожилия коленей, тот падает, извивается на замшелой земле, молит о пощаде.

Но Убийца непреклонен. Йонни визжит как... свинья, и тут Убийца бросается на него, и земля напивается кровью.

Раз — это тебе за сегодняшнее! Два — за то, что ты заставил меня играть в покер на щелбаны! А губы я отрезаю за все те гадости, что ты мне говорил.

У Йонни лилось изо всех дыр, и он больше не мог ни сказать, ни сделать ничего плохого. Он был давно мертв. На прощание Оскар выколол ему глаза, пялящиеся в пустоту, — чпок, чпок! — затем отошел в сторону и взглянул на свою работу.

Вокруг трухлявого бревна, назначенного поверженным Йонни, валялись куски древесины, а ствол был искромсан ножом. Земля под здоровым деревом неподалеку, игравшим роль Йонни, когда он еще стоял на ногах, была усеяна щепками.

Правая рука, державшая нож, кровоточила. Небольшой порез у самого запястья, — наверное, лезвие соскользнуло во время удара. Не самый подходящий нож для этой цели. Он лизнул ранку языком, представляя, что пьет кровь Йонни.

Он вытер остатки крови бумажными ножнами, затем спрятал нож и отправился домой.

Лес, еще пару лет назад нагонявший ужас и казавшийся пристанищем врагов, теперь стал его домом и убежищем. Деревья почтительно расступались на его пути. Он не испытывал ни капли страха, хотя уже совсем стемнело. Он больше не боялся завтрашнего дня, что бы тот ни таил. Сегодня Оскар будет крепко спать.

Дойдя до своего двора, он на минуту присел на край песочницы — перевести дух, прежде чем отправиться домой. Завтра он раздобудет нож получше, с настоящей рукояткой, с этой, как ее, с гардой, чтобы опять не порезаться. Потому что это надо повторить.

Хорошая игра.

Четверг, 22 октября

Мама со слезами на глазах протянула Оскару руку через стол и крепко сжала его ладонь:

— Оскар! Больше никогда не ходи в лес один, слышишь?

Вчера в Веллингбю был убит мальчик его возраста. Об этом писали все вечерние газеты, и, придя домой, мама была сама не своя.

— Это бы мог быть... Даже думать об этом не хочу!

— Но это же в Веллингбю, а не здесь!

— Ты хочешь сказать, что злодей, способный напасть на ребенка, не может проехать пару остановок на метро? Или пройти пешком? Дойти до Блакеберга и проделать все то же самое тут? Ты часто бываешь в лесу?

— Не-ет.

— Я тебе запрещаю выходить со двора, пока... Пока его не поймают.

— И что, мне теперь и в школу нельзя ходить?

— Нет, в школу можно. Но чтобы после школы прямиком домой и ни ногой со двора, пока я не приду с работы.

— А когда придешь?

Тревога в маминых глазах сменилась злостью.

— Ты что, хочешь чтобы тебя убили? А? Вот прикончат тебя где-нибудь в лесу, а я буду сидеть и места себе не находить, пока ты там лежишь, порезанный на куски каким-то чудовищем...

На глаза ее навернулись слезы. Оскар накрыл ее ладонь своей:

— Я не буду ходить в лес. Обещаю.

Мама погладила его по щеке:

— Сынок, милый. У меня же, кроме тебя, никого нет. Если с тобой что-нибудь случится, я умру.

— Угу. А как это произошло?

— Что?

— Ну, убийство.

— Я-то откуда знаю. Какой-то сумасшедший зарезал мальчика ножом. Насмерть. Представляю, каково его родителям — наверняка жизнь кончена.

— А что, в газетах не было подробностей?

— Я не смогла такое читать.

Оскар взял «Экспрессен» и полистал. Убийству было посвящено четыре страницы.

— Только не читай!

— Да нет, я так, посмотреть кое-что. Можно я возьму газету?

— Я же сказала, нечего тебе это читать. От всех этих твоих ужасов один вред.

— Я просто хочу посмотреть, что по телику.

Оскар встал и направился в свою комнату с газетой. Мама неуклюже обняла его, прижавшись к нему мокрой щекой:

— Солнышко мое... Ты понимаешь, как я за тебя переживаю? Если с тобой что-нибудь случится...

— Я знаю, мама, знаю. Я буду острожен.

Оскар чуть приобнял маму в ответ, затем высвободился из ее объятий и удалился в свою комнату, вытирая со щеки ее слезы.

Вот это круто!

Насколько он понял, того пацана убили чуть ли не в то же время, когда он играл в лесу в свою игру. Только жаль, что убили не Йонни Форсберга, а какого-то неизвестного парня из Веллингбю.

Тем вечером Веллингбю погрузился в траур. Он видел заголовки еще по дороге домой. Не исключено, что ему почудилось, но люди на главной площади говорили тише и ходили медленнее, чем обычно.

В магазине хозтоваров он спер нереальной красоты охотничий нож за триста крон. Он уже и отмазку придумал на случай, если его поймают: «Дяденька, простите меня, я так боюсь маньяка!»

Еще бы и пару слезинок из себя выжал. И его бы отпустили. Сто пудов. Но его никто не поймал, и сейчас нож лежал рядом с альбомом с вырезками.

Ему нужно было подумать.

Могла ли его игра иметь какое-то отношение к убийству? Вряд ли, но такую вероятность нельзя было исключать. В его любимых книгах такое то и дело случалось. Мысль, зародившаяся в одном месте, материализовалась в другом.

Телекинез, вуду.

Но где, когда и, главное, как произошло убийство? Если речь идет о множестве ножевых ранений, нанесенных лежачему телу, тогда, может, и вправду в его руках чудовищная сила. И этой силой еще предстояло научиться управлять.

А что если дело в дереве? Вдруг это связующее звено?

Трухлявое дерево, которое он избрал мишенью для ударов. Вдруг оно какое-то особенное и все, что с ним происходит, случается потом с людьми?

Нужны были подробности.

Оскар прочитал все статьи, где говорилось об убийстве. В одной из них оказалась фотография полицейского, приходившего к ним в класс рассказывать про наркотики. «На данном этапе расследования дальнейшие комментарии невозможны. На место происшествия вызваны специалисты из криминалистической экспертизы. Необходимо дождаться их заключения». Фотография убитого мальчика, позаимствованная из школьного альбома. Лицо незнакомое. Хотя по виду тот же Йонни или Микке. Может, в школе в Веллингбю тоже был свой Оскар, мечтающий об избавлении.

Мальчик отправился на тренировку по гандболу в местный спортзал, но так туда и не дошел. Тренировка начиналась в половине шестого. Скорее всего, мальчик вышел из дому около пяти. Где-то так. У Оскара закружилась голова. Стопроцентное совпадение! И убит он был как раз в лесу.

Неужели правда?! Неужели это я...

Около восьми вечера тело обнаружила шестнадцатилетняя девушка, которая и вызвала полицию. Она «пребывала в состоянии сильного шока», и ей потребовалась медицинская помощь. О самом теле ни слова. Но тот факт, что девушка «пребывала в состоянии сильного шока», говорил о том, что тело было покалечено. В противном случае они бы написали просто «в состоянии шока».

Что вообще делала девушка в лесу после наступления темноты? А, неважно. Собирала шишки, какая разница. Но почему нигде нет ни слова о том, каким образом он был убит? Только фотография с места преступления: полосатая, как обертка от леденца, полицейская лента ограждает совершенно безликую лесную поляну с деревом посредине. Завтра или послезавтра газеты опубликуют фотографию того же места, утопающего в зажженных свечах и надписях: «ЗА ЧТО?!» и «НАМ ТЕБЯ НЕ ХВАТАЕТ». Оскар все это уже проходил — в его альбоме было несколько подобных случаев.